Том 12, выпуск 1, зима 2004 года.
Вестник освещает жизнь христиан в бывшем Советском Союзе, а также Центральной и Восточной Европе

(см. «Сделано в Америке: или очевидная истина о том, что русские – не варвары», Вестник служений и церквей «Восток-Запад»  №11 (Лето 2003), 12, 14).

Ответ из Румынии:
Валентин Теодореску

Мне кажется, что мнение Владимира Солодовникова о западных миссионерах, работающих в России, во многих аспектах слишком негативное и несправедливое. Даже если многие из них невнимательны или недостаточно внимательны к особенностям России, как считает автор статьи, мне все равно кажется несправедливым пренебрегать тем фактом, что, наверное, абсолютное большинство из них приезжает в Россию, потому что действительно любит эту страну и ее народ.

Я, как румын, обучающийся в США и имеющий много друзей-миссионеров, работавших в моей стране, знаю, какую высокую цену им пришлось заплатить. Они отказались от удобной жизни в США для того, чтобы переехать в Румынию, где их ждал незнакомый язык, низкий уровень жизни и унылые здания и улицы. Не раз эти миссионеры испытывали то же, что и восточные европейцы, оказавшиеся на Западе (после эмиграции): глубокую депрессию и чувство изолированности. Что побуждает этих миссионеров ехать в Россию или Румынию, если не искренняя любовь к Богу и нашим народам? Даже если некоторые из миссионеров приезжают к нам по другим причинам, мне кажется, что таких все-таки меньшинство.

Мне хотелось бы, чтобы многие миссионеры, приезжающие в Россию, читали произведения Николая Бердяева. Мне также хотелось бы, чтобы многие россияне, приезжающие в США, читали Рейнхольда Нибура. Но, к сожалению, не у всех есть интерес к глубокой теологии. Тем не менее, мы можем задать следующий вопрос: нужно ли ожидать наличия такого интереса у каждого миссионера, приезжающего в чужую страну? Возможно, история миссий докажет,  что не многие миссионеры имели глубокие знания в области теологии. И тем не менее, Бог совершал Свой труд через них.

Я не говорю, что миссионерам не нужно знать теологию и культуру страны, в которой они служат. Напротив, такое понимание является крайне необходимым, если они действительно хотят принести туда Евангелие. Но боюсь, что многие высокообразованные и тонко чувствующие культуру христиане, критикующие тех, кто лишен этих качеств, очень редко сами проповедуют Евангелие.  Мне подобное высокомерное отношение кажется невозможным. Иногда я думаю, что лучше: быть любимым многими друзьями-язычниками, чьи души, в конце концов, будут потеряны навечно, или быть ненавидимым многими соседями-язычниками за отсутствие культурной чуткости, среди которых хотя бы один отправится на небеса?

Валентин Теодореску, уроженец г. Пашкань, Румыния, является студентом Бисон высшей школы богословия (Beeson Divinity School) Сэмфордского университета, г.Бирмингем, штат Алабама, США.
______________________________________________________________________________________________

Ответ из России:
Виталий Бак

Прочитав статью Владимира Солодовникова, я надолго расстроился и даже впал в депрессию. Причиной моего огорчения была не только полная неспособность автора понять и оценить российскую жизнь, но и тот факт, что мнение, высказанное им, возможно, отражает настроение и других людей в России. Статья мне показалась искусственной и лишенной объективности.

Хотя Солодовников пишет с большим пылом и гневом, мне кажется, что большинство его выводов ошибочно и логически неосновательно. Например, развенчивая «Стереотип № 1», он утверждает, что  Россия не безбожная, а скорее, духовно проблемная страна. Однако в одном двадцатом веке советская власть замучила миллионы людей либо за непокорность себе, либо за верность Христу. Как тогда можно объяснить то, что народ, имевший такое богатое христианское наследие, стал настолько безбожным, что позволил убить стольких святых? Если Россия не безбожная страна, то чем объяснить страшные деяния, совершенные после 1917 г.?

Начиная с Петра I, русские цари пытались насаждать в России европейские обычаи и традиции, которые дали почву для развития секуляризма. Это становится особенно очевидным в девятнадцатом веке, когда большая часть русского дворянства под влиянием европейского свободомыслия отходит от Православия. Во время правления царя Николая II многие россияне, особенно среди интеллигенции, стали придерживаться критического взгляда на Православие, которое они считали безнадежно коррумпированным. Нет нужды говорить, что после 1917 г., с приходом воинственного атеизма, секуляризм стал нормой жизни, исключением осталась лишь горстка православных верующих и евангельских христиан. Ситуация стала меняться лишь начиная с 1988 г., после празднования 1000-летия Крещения Руси.

Мне кажется, что, обвиняя американское богословие и евангелизм, Солодовников совершает очень грубую ошибку, ставя знак равенства между кальвинистским подходом одного недалекого миссионера и многих южных баптистов США (Southern Baptists) и общей позицией американских христиан. Американское общество, также как и российское, очень разнообразно и неоднородно. Американские христиане – это не только южные баптисты. Каждый, кто знаком с религиозной картиной Америки, знает, что кальвинистская теология не отражает убеждения всех верующих. Среди церквей, в которых не придерживаются этой позиции, – католическая, православная, методистская, меннонитская, баптистов свободной воли и англиканская/епископальная. Все это создает достаточно большую группу, мнением которой вряд ли можно пренебречь.

Конечно, русские баптисты, например, не хотят, чтобы в евангелизационной работе их отождествляли с другими деноминациями, и это можно понять. Но почему бы им тогда не сотрудничать больше с баптистами свободной воли (Free Will Baptists), например? Похоже, что влияние и богатство американских южных баптистов играют важную роль в вопросе принятия решений для российских евангеликов. Конечно, приятно иметь такого «большого брата» в лице южных баптистов и получать помощь для восстановления своих церквей, однако за такую поддержку тоже приходится расплачиваться. Я не хочу показаться циничным, но в русском языке есть поговорка: «Кто платит, то и музыку заказывает».

Пытаясь обосновать свою позицию, Солодовников еще больше запутывает сам себя, смешивая понятие культуры русских баптистов с более широким понятием русской – и, в особенности, православной – культуры. В частности, я не уверен, что его восхищение такими великими религиозными философами, как Лосский или Бердяев, вызвало бы тот же энтузиазм у всех евангельских христиан. Может быть, часть евангелической интеллигенции их и оценило бы, но уж, конечно, не обычный член баптистской или пятидесятнической церкви.  Было уже немало примеров досадного непонимания между русской православной церковью и российскими протестантскими церквями, из-за чего многим евангельским христианам теперь трудно в достаточной мере оценить богатство и глубину культурного и богословского наследия православия. Учитывая все это, меня удивляет, с какой легкостью Солодовников объединяет православных и евангельских христиан лишь для того, чтобы оправдать свое предубеждение против Запада.

Лично я отношусь с глубоким уважением к первым руководителям русской евангельской церкви, таким как Иван C. Проханов или Иван В. Каргель. Но при всем уважении я признаю, что они сделали лишь первые шаги в русском евангельском богословии. Нам следует принять тот факт, что, несмотря на их замечательные идеи и проповеди, репрессии советских времен заморозили развитие русской протестантской мысли на очень раннем этапе ее становления.  И снова Солодовников преувеличивает проблему. Я горжусь наследием русских баптистов. Тем не менее, я уверен, что даже если некоторые западные миссионеры приносят больше вреда, чем пользы, нам необходимо учиться работать вместе. Если Восток и Запад смогут победить гордость и объединиться в совместном труде для Господа, мы добьемся небывалых высот! Кстати, на Проханова, Каргеля и других лидеров евангелического движения в России оказали большое влияние западные христиане, и они не отрицали этого.

Виталий Бак - евангельский христианин-баптист из Молдовы, проживающий в США. В настоящее время он работает над докторской диссертацией по тематике Ветхого завета в Университете Северной Каролины в Чэпел Хилл. Он работал переводчиком в русско-американских служениях, переводил на церковных богослужениях, евангелизационных мероприятиях, для социальных служений и богословских учебных заведений.

© 2004 Глобальный центр
ISSN 1069-5664